– Я тебе целый заместитель конунга, чтобы носиться с голодранцами! – гневно заявил он.

Городская жизнь казалась Глыбе очень сложной, и он за разъяснениями обращался к деду Ерохе. Тот всегда находил время для бесед с любознательным лесным родичем, подробно отвечал на его неожиданные вопросы.

Глыба весьма боярина уважал и старался формулировать вопросы по существу. Так после серьёзных размышлений, он спросил, зачем, вообще, весь этот город с его сложностями! Ну, есть дружина и конунг, ну, княгиня с дочкой тоже пусть будут, ну, мастеровые некоторые шьют хорошие сапоги и кафтаны, сбитень варят… хотя можно и квасом обойтись. Но остальные-то зачем?! Тем более нафига ещё и спрашивать их мнение по вопросам, которые вообще не их собачье дело!

Боярин серьёзно задал встречный вопрос – а зачем просто город, без сложностей? Есть же обычные родовые поселения, где всё ясно, где всё решают старейшины. А кому не нравится – никто не держит. И куда они уходят?

– Значит, город место для тех, кому без сложностей никак? – удивился Глыба.

– Ты будешь смеяться, но, как ты, здесь думают большинство жителей, – ухмыльнулся Ерох. – Все считают, что в городе слишком много лишнего народу!

– Н-да, – почесал парень затылок. – А это разве не так?

– Нет, не так, – важно заявил Ероха. – Лишних людей не бывает. Может быть, когда-нибудь появятся, а сейчас люди слишком легко умирают от голода, от болезней, от нашествий. Ты ж пойми, каждому человеку нужно что-то есть, что-то надевать, где-то жить. Это даёт работу другим. И он на многое готов, чтобы жить. Тоже может что-то предложить людям. А это новые возможности для всех.

– Ой, ну, какие там возможности от лишнего обормота, которому только пузо кашей набить да на печку к своей дурочке строгать новых обормотов! – возражал Глыба.

– От одного, конечно, толку мало, – говорил Ерох. – А от сотни уже нормально. Чтоб того же сбитню сварить на десять человек, нужно потратить почти столько же ресурсов, сколько для ста! Если они будут, эти сто покупателей.

– Эге, – задумчиво чесал парень в затылке.

– И так во всём, – наставительно продолжал Ерох. – И ещё вот какая заковыка. Вот кузнецы наши уголь покупают у углежогов. И глину, и болотный тяжёлый песок добывают не они. Вдобавок одни только делают кричное железо да простые поделки типа гвоздей, и лишь малая часть мастеров куют серьёзные изделия. Скажи-ка, если бы они всё делали сами, дешевле бы стоили готовые вещи?

– Конечно, дешевле! – уверенно ответил Глыба.

– Намного дороже, – снисходительно проговорил боярин. – Время и силы каждого должны использоваться с наилучшей отдачей, не дело, когда мастер таскает тяжести. А для того, чтобы таскать тяжести и прочей как бы ерунды, нужно много обормотов. Понимаешь теперь, что лишних людей не бывает?

– А если все обормоты начнут доказывать свои глупости? – въедливо спросил Глыба.

– Да это-то как раз просто, дурачкам нужно всего лишь дать игрушки, – отмахнулся боярин. – На кулачках потешиться, скабрезные частушки поорать – это у нас выборы называется. Хотя они и без выборов этим с удовольствием занимаются, но на выборах в думу – это обязательно!

– Вот-вот! Да зачем же их ещё и спрашивать о чём-то! – возмутился Глыба.

– Дураки – создания гордые, – с усмешкой проговорил Ерох. – Им очень важно считать, что они что-то решают – ну и пусть. Мы негордые, нам важнее в городе порядок и процветание.

Глыба смотрел с сомнением. Он чувствовал логику в словах деда, но душа её не хотела принять. Ерох попытался объяснить понятнее:

– Ты совершенно напрасно пренебрежительно относишься к обормотам. Вот есть же мастера золотые руки, но в житейских вопросах попросту тупые? Ты же должен был уже таких встретить хотя бы в дружине!

Глыба задумчиво кивал, действительно кое-кого припоминая.

– А есть ловкие торговцы, кому я не доверю простой каши сварить – и каши не сварят, и обварятся, – продолжал Ерох. – Всякий мастер в своей области в других вопросах дурак. Причём, заметь, каждый дурак думает, что лучше всех знает, как должны жить люди. Вот и пусть думает дальше. Совсем необязательно говорить ему, что он дурак, и его мнение ничего не значит. Нужно просто подсказать ему… осторожно подсказать, ненавязчиво.

– А вы в боярской думе все умные! – усмехнулся Глыба.

Ерох тоже улыбался и грустно говорил:

– Знаешь, чем дурак отличается от политика? Дурак просто искренне ничего не понимает, а политик понимает, насколько ничего не понимает. Всё у нас в Сколе, вроде бы, умно. Вот Труев… ну, город есть на севере…

– Я знаю, – сказал Глыба.

– Да? Замечательно! – ласково улыбнулся боярин. – Там бы тебе, наверное, больше понравилось. У них всё заточено на сбор с земли дани и торговлю с Новоградом и Бизантией. Князь и бояре набивают сундуки серебром, в теремах у всех прозрачные стёкла, даже возки у некоторых со стёклами в окошках. Баб своих увешали златом с драгоценными каменьями. Да только у бабы ж главное… э…

– Я знаю, – поспешно сказал парень. – Красота.

– Ага, она, – согласился Ерох и продолжил. – Вот народ там и ходит с голой красотой, так обложили в городе все хозяйства. Кто пытался ругаться, тех во враги записали со всеми вытекающими. Да ведь земля Труевым не заканчивается, побежал народец. У нас с тех, кто ставит кузню али ещё какое хозяйство, три года не берут податей. Потом купчишки наши смелые – ходят в те земли, предлагают двойную цену за меха, воск, мёд и, заметь, за сырое железо. А наши товары предлагают гораздо дешевле. Потому совсем край тамошнему мастеровому люду – сырьё дорогое, цены на готовую продукцию мы сбили, да подати ещё надо платить. Только бежать и остаётся.

– Так и замечательно! – удивлённо воскликнул Глыба.

– Угу, проложили дороги, – безрадостно откликнулся Ерох. – Да только все дороги ведут в обе стороны. Как останется тамошний князь без народа, скажи-ка, куда он с войском пойдёт?

– Ну, к нам вряд ли, оружия и у нас довольно, – проговорил Глыба.

– А это уже вторая сторона, – важно задрал палец боярин. – Откуда у нас оружие, ась? Сами ведь не делаем, возим из Царьграда. В Новограде, говорят, есть и лучше, и дешевле, да не пройти нам мимо Кай-ёва. А как и на юг путь закроют?

– И что делать? – растерялся Глыба.

– Не знаю, – просто ответил Ерох. – Чтобы сложное что-то производить, у нас народу маловато. А больше попросту землица не прокормит. И коли прокормит – как их всех защитить? Чем занять? Понимаешь теперь, что ничего не понимаешь?

Глыба кивнул угрюмо.

– Зато есть одна хорошая новость, – важно проговорил боярин и сделал паузу.

Глыба посмотрел с интересом.

– Поздравляю, – улыбнулся дед. – Теперь ты тоже политик.

В лесном приволье Глыба вспоминал науку деда Ерохи, и смешинками поблёскивали его рысьи глаза. В одном боярин точно прав. В том, что ничего не понимает. А и где ему? Ушёл из рода в юности. Народ для него – только городские жители. А собственное племя ему уже дикари лесные. Прям как сам сказал – умный-умный, а дура-а-ак!

Вот отец его Горыня мог предвидеть нападение турьевского войска? Предвидеть не мог, но предполагал точно, и этого для рыси достаточно. Горыня лично обещал окрестным селениям избавление от «полюдья» и помощь при вражеском нашествии. Потому в окрестных селениях едва получили приказ, отправили баб и ребятишек в загодя устроенные лесные убежища, а мужики вооружаются и ждут подмогу.

Горыня договорился по-дружески с лидерами кланов, обговорили планы. И теперь они вместе, пусть каждый по отдельности, но согласно общему замыслу встречают незваных гостей. Воины небольшими группами выдвигаются в неприметные хутора и заимки, где получают ясные приказы – кому встречать врага в селениях, кому беспокоить на марше, кому в лесные засады.

А что оружие пока некому делать в Сколе, или то, что пути кто-то может перекрыть…

Главное, чему учит история бесчисленных поколений его народа, это то, что любого можно убить. Воины его народа всегда убивали врагов…